Любая власть хочет быть легитимной – то есть выглядеть законной в глазах граждан. В отличие от демократий авторитарные режимы используют более разнообразные средства для достижения этой цели, включая идеологию и культ личности. Как говорит о своей легитимности режим Лукашенко? Насколько он отличается в этом от других автократий? Почему “патриотическое воспитание” сегодня угрожает демократизации завтра? Ответы – в новом выпуске “Лабиринтов автократии”.
Зачем автократиям легитимность
Легитимной можно назвать ту власть, которую граждане считают законной и воспринимают как данность. При этом легитимность нельзя сводить к поддержке руководства страны. Например, французы, недовольные работой Макрона, могут полностью одобрять демократические институты своего государства. Даже в Беларуси наверняка есть те, кто полагает, что Лукашенко недостаточно жесткий лидер и ему пора найти замену, при этом не подвергая сомнению саму авторитарную систему.
Еще одна особенность легитимности – ее сложно измерить. Например, отсутствие протестов, с одной стороны, может означать то, что большинство принимает существующий порядок. С другой – что выражение недовольства карается репрессиями. Поэтому большее внимание в современной политологии уделяется не тому, кто и почему видит власть легитимной, а тому, какие стратегии режимы используют для своей легитимации – убеждения граждан в своей законности и “приемлемости”.
Но к чему вообще эти усилия, если можно просто посадить всех несогласных? На самом деле нельзя. Массовые репрессии обходятся слишком дорого и требуют больших средств для финансирования силовиков. При этом возрастающее влияние силового блока может стать угрозой для самого диктатора. Кроме того, нескончаемые аресты приводят к прекращению иностранных инвестиций и эмиграции граждан – мало кто хочет работать в стране, где легко потерять бизнес и свободу.
И наоборот: если граждане принимают власть, они с меньшей вероятностью нарушают законы государства; возрастает их готовность честно платить налоги. Другими словами, выглядеть легитимно – как минимум экономически выгодно для автократов. Легитимная власть также реже сталкивается с протестами, и ей легче противостоять внутриэлитным заговорам, потому что они имеют мало шансов на народную поддержку.
Источники власти: от харизмы лидера до экономических успехов
В политологии уже классической стала типология Вебера, выделившая три основания власти: харизма лидера, традиции и обычаи, законы и правила. Беларусь иллюстрирует первое основание, когда лидер позиционируется как незаурядная личность, без которой невозможно представить существование самого государства. А вот опора на традиционализм характеризует абсолютистские монархии, которые все еще существуют в Персидском заливе и Брунее.
Однако большинство современных государств стремится действовать в рамках определенных законов (естественно, далеко не всегда справедливых). При этом источником власти признается сам народ, который, соответственно, получает право ее выбирать согласно четким правилам. От такого принципа не отказываются даже автократии, проводя регулярные, хоть и зачастую абсолютно нечестные выборы. Тем не менее многим автократам удается скрыть манипуляции, и они успешно представляют себя как законно избранных лидеров.
Три основания легитимной власти в трех автократиях: харизматичный лидер (Россия), опора на традиции (султанат Бруней), правила и законы (Сингапур)
Новые исследования также выделяют перформативную легитимность (performance legitimacy). Многие автократы приходят к власти, обещая справиться с кризисами, а пропаганда подчеркивает их реальные и мнимые достижения в экономике. При этом якобы достигнутое социальное равенство подается как истинная демократия. Яркий пример перформативной легитимации – Венесуэла под руководством Чавеса и Мадуро, которые уничтожили реальную демократию под предлогом строительства социализма.
Соответственно, при анализе легитимации внимание уделяется и идеологии, которую можно представить как набор одобряемых утверждений о существующей власти. Эти утверждения, среди прочего, объясняют цели государства – будь то достижение “социальной справедливости” или защита “традиционных ценностей”.
Помимо уже описанных стратегий легитимации, автократам необходимо и внешнее “одобрение”. Для этого недемократические режимы активно включаются в международные организации и проводят глобальные мероприятия, вроде конференций или спортивных турниров. Попытки Лукашенко попасть на мирные переговоры по Украине – также способ заработать внешнюю легитимность.
Каким образом автократии говорят о своей легитимности
Ответ на этот вопрос дает база экспертных оценок V-Dem. Она показывает, насколько выражены в каждой стране четыре подхода к легитимации власти. График ниже сравнивает эти показатели по закрытым и электоральным автократиям. В первой группе режимов запрещена любая оппозиция (Беларусь сегодня, Иран, Мьянма), а во второй – проводятся выборы с участием реальной оппозиции (Беларусь в 2020-м, Венесуэла, Турция).
Стратегии легитимации в недемократических режимах
В автократиях, где сохраняется политическая конкуренция, сильнее подчеркиваются законность власти – в том числе при помощи утверждений о честности и справедливости выборов (переменная “Легализм” на графике). Также более “свободные” автократии меньше опираются на идеологию, но при этом чаще заявляют о своих экономических успехах. Наконец, в более закрытых режимах в последнее время резко упала роль, отводимая личности диктатора в легитимации.
Беларусь и Россия, где движение в сторону более репрессивного авторитаризма стало очевидным в последние пять лет, частично подтверждают эти тренды. График ниже показывает, что легитимация режима Лукашенко опирается на подчеркивание его роли как лидера нации. После 2020 года также резко возросло значение идеологии в обосновании существующего политического строя, что подтверждает принятие “директивы об идеологии”. Одновременно власти в гораздо меньшей степени стали говорить о своих социально-экономических достижениях и законности своих действий.
Стратегии легитимации в Беларуси и России
А вот в России все четыре стратегии легитимации используются достаточно активно. При этом, как и в других репрессивных режимах, растет идеологизация общества. В 2022-ом этот тренд только усилился. Продолжает увеличиваться и степень персонализации власти. Путин все чаще представляется как гарант существования России.
Идеологизация образования снижает шансы на демократизацию
Мобилизация общества для достижения государственных целей далеко не всегда проходит успешно. Нарративы госпропаганды могут наоборот вызывать отторжение. В России, например, социологи фиксируют апатию по отношению к так называемой СВО и попыткам Кремля сплотить всех в едином патриотическом порыве. Это может указывать на скрытое осуждение войны со стороны большинства.
Однако идеологизация общественной жизни не проходит бесследно, особенно когда она затрагивает образование. Свежее исследование, в основе которого – опросные данные из десятков стран, показывает, что граждане, учившиеся в школе в период авторитаризма, менее склонны одобрять демократию как форму политического устройства и больше поддерживают лидеров, управляющих “сильной рукой”. И наоборот: в странах, где школьное образование подчеркивает важность демократических ценностей, прав и свобод человека и поощряет критическое мышление, наблюдается наибольшая приверженность демократии.
Место продемократических ценностей и патриотического воспитания в школьном образовании
График выше, в основе которого – также экспертные данные V-Dem, демонстрирует, насколько сильно школьное образование в Беларуси и соседних странах делает упор на продвижении ценностей, важных для развития демократии, или на патриотическом воспитании. Как видно, ситуация в нашей стране намного хуже, чем даже в России, где “демократический контент” преобладает и преподносится примерно в том же объеме, что и в Польше. Чем дольше будет сохраняться такое положение, тем больше беларусов получат образование, которое может сделать их весьма слабыми сторонниками демократии в будущем.