В комментариях к тексту с женщиной-эксперткой люди часто обсуждали не контент, а части тела героини. Медиа не формируют мнение людей? С этим точно можно поспорить. В этом тексте я решила обсудить вопрос гендерного неравенства в беларуских медиа с Ириной Сидорской. Вместе с ней мы разбираемся, почему в независимых и государственных СМИ мужчины часто изображаются как ключевые действующие лица, как это влияет на общественное восприятие женщин и что могут сделать редакции для нестереотипного представления полов. 

Ирина Сидорская – исследовательница в области гендера и медикоммуникации, доктор филологических наук. 

– Давайте начнем издалека. Как в принципе можно оценить независимые беларусские медиа с точки зрения соблюдения гендерного равенства? 

Не особо высоко. Часто у них есть проблемы и ошибки, абсолютно идентичные с теми, которые совершают государственные медиа. Беларусские журналисты, как государственные, так и независимые, чаще всего создают материалы о мужчинах, воспринимая их как основных действующих лиц. Деятельность мужчин, как правило, считается более важной и заслуживающей внимания. Конечно, есть и статьи о женщинах, но в целом, независимо от сферы, будь то политика, гражданское общество или другие области, материалы чаще посвящены мужчинам.

– Я как журналист не могу представить, чтобы коллеги делали такой выбор намеренно… Можете привести какой-то определенный пример?

– Например, я могу вспомнить текст, в котором рассказывалось о женщине-дальнобойщице. Я не помню дословно, как звучал заголовок, но смысл был такой: «Муж долгое время не соглашался, чтобы я этим занималась». Это цитата героини, она ее на самом деле произнесла. Но если прочитать статью, 95% там будет совсем не об этом. Сам текст будет вполне корректным, зато в заголовок обязательно выносится что-то подобное. Наверное, это делается, чтобы зацепить читателей. 

В принципе, в гендерном вопросе какие-то определенные медиа у нас всегда более корректны, чем другие. Более внимательные к целевой аудитории, например, нишевые издания, которые имеют специализированные целевые аудитории, где женщины являются ее важной частью. Причем женщины образованные и достаточно молодые: возраст тоже играет здесь достаточно важную роль. А вот более массовые медиа, которые рассчитаны на широкие целевые аудитории, уделяют гендеру меньше внимания, они в принципе меньше интересуются этими проблемами. 

– А с чем это связано? 

– Эти медиа считают, что они мыслят так, как мыслят их аудитории. Когда я разговариваю с редакторами и журналистами, очень часто слышу аргумент, будто обычные люди рассуждают по-другому. Мол, они не видят этих стереотипов, им это нравится. Почему-то у большинства редакторов есть представление, что беларусы стереотипные и консервативные, и если писать для них про гендерное равенство, они этого не поймут. На самом деле это не так. 

Конечно, в обществе есть консервативные сегменты, но в целом я убеждена, что аудитория ждет более современных и качественных подходов к гендерной тематике. Вопрос в том, как к этому подойти. Люди хотят, чтобы им рассказывали об этом интересно и доступно, а не только через специализированные тексты или исследования.

Для примера, вспомним Нобелевскую премию по экономике, присужденную американской исследовательнице за работу о женской рабочей силе и рынке труда. Я анализировала, как беларусские медиа освещали это событие, и заметила, что большинство ограничились лишь краткими информационными заметками. В то же время российские «Медуза» и «Новая газета» сделали глубокие и интересные материалы о самой исследовательнице, ее жизни и работе. Конечно, такой подход будет гораздо более привлекателен и информативен для читателя.

– А какие тенденции существуют в изображении женщин и мужчин в наших медиа? 

– Женщины часто представлены не как полноценные субъекты, а скорее как фон или массовка для основных событий. В статьях, где присутствует несколько героев, женщины, конечно, могут быть представлены, но их роли обычно второстепенны. Они либо дают минимум информации, либо вообще не высказываются, оставаясь просто упомянутыми в контексте. В то же время ключевым действующим лицом или героем статьи почти всегда является мужчина. 

К сожалению, в медиа часто существует предположение, что их действия или слова по умолчанию воспринимаются как более важные. Это моя больная тема, особенно когда речь идет о журналистах и их отношении к экспертам. Нередко слышу от журналистов и редакторов, что для них не важно, кто эксперт – мужчина или женщина. Они говорят, главное – его или ее компетенция. Но на практике я замечаю, что даже если компетенция женщин объективно равна или даже выше, чем у мужчин, она часто воспринимается как менее значимая. Это серьезная проблема.

– Я много работала с политическими экспертами. И действительно, в этой сфере большинство публичных фигур у нас мужчины. Есть всего несколько женщин, к которым можно обращаться за комментарием. Но часто они либо заняты, либо очень аккуратно подходят к каждому своему слову и просят время, чтобы подготовиться. Журналист в таком случае обращается к тем, кто доступен, к мужчинам. 

– Я полностью понимаю, о чем вы говорите, и сама не раз это слышала. В этой ситуации можно выделить несколько ключевых моментов. Прежде всего, это особенности женской социализации. Женщины часто предъявляют к себе завышенные требования. Если женщина не уверена, что она на 100% компетентна в какой-то теме, она, скорее всего, откажется от участия. Я сама недавно столкнулась с подобной ситуацией: я отказалась от участия в обсуждении, так как не считала себя достаточно компетентной в теме.

Конечно, журналисты часто работают в условиях временного дефицита и стремятся найти эксперта как можно быстрее. Но, на мой взгляд, важно прилагать дополнительные усилия для расширения базы экспертов. Возьмем, к примеру, политические события: множество женщин имеют образование в области политологии или смежных дисциплин. Они есть, их просто нужно найти и пригласить участвовать. Так что непредставленность женщин-эксперток – это  не проблема их реального отсутствия, а вопрос поиска и включения их в дискуссии.

– Давайте поговорим о западных медиа. Есть какое-то отличие в представлении женщин в их текстах и материалах наших журналистов? 

– К сожалению, да. Даже в материалах, которые кажутся сфокусированными на профессиональной ипостаси женщины, у нас часто проскальзывают вопросы, связанные с ее личной жизнью. Обычно там есть упоминание о семье, детях или старших родственниках. Цель таких вопросов, кажется, заключается не в том, чтобы показать женщину не только как профессионально реализовавшуюся, но и с уникальными интересами и хобби.

Такие вопросы редко задают мужчинам. Даже в больших интервью, где обсуждаются личная жизнь, путешествия и другие аспекты, все равно это происходит более соразмерно. О них говорят как о личностях, а не просто как о «мужчинах». В случае женщин акцент делается на выполнении ими определенных семейных ролей, будь то роль матери или дочери. Таким образом, даже в профессиональном контексте женщина часто рассматривается через призму ее семейных отношений. В западных медиа такого нет, там ситуация другая. 

– А насколько в принципе то, о чем пишут медиа, влияет на их аудиторию и поддержку гендерных стереотипов?

Конечно, влияет, хотя конкретных исследований у нас нет. Тут получается замкнутый круг. С одной стороны, медиа говорят, что они пишут о том, что интересно людям. А с другой стороны, журналисты же тоже как-то работают со своей аудиторией и подстраиваются под нее. Вообще, я сторонница конструктивистских подходов к медиа. Я имею в виду, что если редакторам надо выбрать между тремя мероприятиями разной направленности, куда можно отправить журналиста и получить текст, то они исходят из своих представлений о том, что важно и что не важно. Если он или она считают, что гендер – это глупости и придумки феминисток, тогда последствия понятны. Соответственно, аудитория будет думать, что гендерная тема не для нее.

Важно, чтобы вопросы такого равенства были четко зафиксированы в редакционной политике издания. Она должна быть не только формально прописана, но и периодически обновляться. Это должен быть не просто формальный акт поддержки гендерного равенства, а реальный план действий. 

Фото: Андрей Завалей