В течение последних пяти лет беларусская диаспора пережила каскад потрясений, кардинально ее изменивших. Сотни тысяч человек покинули Беларусь, за границей оказалась весомая часть бизнеса, независимых медиа и структур гражданского общества. В результате сейчас можно говорить о существовании как минимум двух больших диаспоральных групп – “старой” и “новой” диаспор, граница между которыми проходит по 2020 году.

Чтобы выяснить, есть ли разница между ними и какая именно, ЦНИ  вместе с BEROC и инициативой “Есть вопрос” летом-осенью этого года провели комплексное исследование, которое состояло из качественного (30 глубинных интервью) и количественного (CAWI-опрос) замеров.

Исследование показало, что беларусы не склонны искать причины для взаимных противоречий и раздувать конфликты внутри своих сообществ. Доминирует скорее установка на утверждение монолитности беларусской диаспоры.

В качестве обобщающего нарратива подчеркивается отсутствие значимых различий между различными группами беларусской диаспоры, в том числе и между различными волнами эмиграции из Беларуси.

Беларусы зарубежья рассматривают свою диаспору как децентрализованную систему самоорганизующихся сообществ. Однако это далеко не всегда оценивается положительно. Сама диаспора как феномен воспринимается двойственно. С одной стороны, она может быть достаточно аморфной и в принципе объединять всех, кто покинул родину. С другой – очевидно желание опрошенных видеть диаспоральное сообщество более сплоченным и организованным.

Представления о своих диаспорах в странах проживания скорее размытые и стереотипизированные. Респонденты отмечают наличие сообществ разного уровня и характера, однако затрудняются описать их более конкретно. При этом имеет место страновая специфика восприятия диаспоры. В Польше респонденты говорят о существования развитой и активной беларусской диаспоры. В Литве беларусская диаспора видится как сосуществующая с сообществами из других стран и ведущая относительно организованную деятельность. В Германии же диаспора респондентам представляется немногочисленной и размытой.  Последний случай осложняется наличием в этой стране намного более масштабного и организованного русскоязычного пространства.

Беларусы положительно относятся к своей диаспоре и сравнительно  легко идентифицируются с ней. Критериями отнесения себя к диаспоре являются национальность, ощущение общности с беларусами и участие в диаспоральной деятельности (хотя бы минимальное). При этом представители дореволюционных миграционных волн (до 2020-го.) чаще принимают участие в организации мероприятий и интересуются сетевыми сообществами. Для постреволюционной волны (2020-2021) особенно важна регулярность участия в диаспоральных мероприятиях. Представители же послевоенной волны (2022-й и позднее) больше, чем другие, пользуются беларусскими СМИ для получения информации о беларусах зарубежья.

В оценках состояния диаспоральных сообществ респонденты склонны делать акцент на том, что объединяет, а не разъединяет сообщества. Объединяет общий травматический опыт, “идеологическая” близость, готовность к взаимной поддержке.

Акцент на сходствах приводит к отрицанию принципиальных разногласий или демаркационных линий внутри диаспоры. 

В случае наличия разногласий они определяются как персональные, не выходящие на межгрупповой уровень. Среди факторов, которые могут провоцировать конфликты, называют: а) противопоставление вовлеченных и не вовлеченных в беларусскую тематику и б) различия между “политическими беженцами” и “экономическими” мигрантами.

Показательно, что не было выявлено противопоставления “старой” и “новой” беларусских диаспор.

Более того, существенная часть беларусов зарубежья склонна считать, что как таковой “старой” беларусской диаспоры нет – потому что до 2020 года ее вообще не было.

Безусловно, это преувеличение, вызванное сравнением диаспоральной жизни беларусов зарубежья до и после 2020 года. При всем уважении к «старой» беларусской диаспоре, созданные после 2020 года структуры и сообщества выглядят более организованными и масштабными.

Специфика беларусского взгляда на “старую / новую” диаспору закономерно отражается на образах данных групп. Представления о “старой” диаспоре противоречивы и даже амбивалентны. С одной стороны, признается и уважается ее роль в сохранении беларусской культуры и самобытности. С другой – декларируется неудовлетворенность рядом приписываемых ей характеристик вроде ассимиляции в местных сообществах, сохранения «советскости» или консерватизма и проч. А вот “новая” диаспора имеет более однозначное восприятие. Ее описывают преимущественно как молодежную, активную и креативную, но при этом “уставшую”, “выгорающую”, приходящую к пониманию, что они “здесь надолго”, но “не теряют надежду”.

Какой бы ни была разница между разными волнами эмиграции, по мнению респондентов, все это не имеет принципиального значения. Отношения между разными волнами миграции из Беларуси характеризуются как спокойные и даже скорее теплые. Респонденты подчеркивают отсутствие действительно серьезных конфликтов, отмечая, что имеющиеся особенности взаимодействия – это вопросы личной культуры, уважения моральных принципов и прав других.

Сколько-нибудь значимыми критериями различий являются только темпоральные факторы. Так, срок проживания за границей объективно связан со степенью адаптации к новой стране. Если говорить об успешности адаптации в новой стране, то 83% опрошенных считают, что они адаптируются в той или иной мере успешно. С течением времени доля таких ответов будет расти и дальше.

Воспринимаемый уровень адаптации к новой стране в зависимости от волны миграции (в %)

Для сравнения: “новая” украинская диаспора адаптируется значительно хуже. Данные исследования, проведенного в 2024-м (Міграційні настрої, 2024), говорят, что почти 2/3 украинцев не удалось успешно адаптироваться к условиям жизни в новых странах проживания.

Пока данный фактор не очень сильно влияет на решение о потенциальной репатриации: как и два года назад о своей готовности вернуться в Беларусь говорят около 40% опрошенных. В то же время снизилась доля тех, кто еще не принял решения. За счет этого выросло количество тех, кто сейчас не планирует своего возвращения (с 25% до 44%).

 Намерение вернуться в Беларусь в зависимости от волны миграции (в %)

Полученные доли, безусловно, не являются абсолютным показателем готовности или неготовности беларусов зарубежья возвращаться в Беларусь. Они отражают актуальные мнения респондентов, которые будут, во-первых, меняться со временем Во-вторых, такие настроения будут зависеть как от специфики ситуации в Беларуси, так и от  отношения к беларусам в странах их проживания.

Важным в принятии решения о репатриации, естественно, продолжает оставаться “фактор Лукашенко”, то есть смена правящего режима в Беларуси. 

Полный текст отчета будет опубликован чуть позже.

Заглавное фото: B. Gerdžiūnas / LRT