Тень независимости

3 июля Беларусь отмечает День независимости. Это повод поговорить и об этой дате, вызывающей вопросы, и о независимости, вызывающей сомнения и тревогу.

С вопросами о дате сталкивается любой белорусский дипломат, когда заходит речь о праздновании Дня независимости Беларуси за рубежом. Большинство стран на этой планете чествует свою независимость в день первого упоминания государственности либо провозглашения суверенитета. У нас иначе. 

3-е июля не имеет прямого отношения к независимости Беларуси. В противном случае мы бы сейчас отмечали 77-ю годовщину.

До 1996-го года День независимости отмечался 27-го июля и был связан с принятием в 1990-м году Декларации о государственном суверенитете. Лукашенко инициировал референдум и по его результатам перенес праздник на 3-е июля — дату освобождения Минска от немцев в 1944-м году. С этого момента 27-е июля не является ни праздничной, ни даже памятной датой. Такое вот затирание истории, которой в другое время гордились. 

Однако не день в календаре определяет независимость.

Современная политическая мысль гласит, что государство суверенно только тогда, когда оно реализует волю народа. 

Значит, наше перестало быть суверенным 9 августа 2020 года, когда выбор Центризбиркома не совпал с волеизъявлением избирателей.

Международная независимость страны проявляется в том, насколько свободно и независимо от других осуществляется внешнеполитическая деятельность. С этим у нас тоже проблемы. 

Беларуси всегда приходилось оглядываться на Москву. Пример южного соседа показывает, как опасно этого не делать. Однако сейчас этот взгляд как будто завис: Беларусь откровенно следует интересам России, игнорируя свои. 

В последнее время начинают звучать сроки завершения белорусско-российской интеграции — 1 января 2022-го. Под этим нужно понимать оформление нашей экономической зависимости как юридического факта и доступа российского капитала к пока ещё белорусским активам. 

В торговой сфере — Россия давно основной рынок сбыта, но теперь это без вариантов. В энергетической — санкции и тут способствуют монополизации Москвы как поставщика, а все проекты альтернативных поставок той же нефти (Азербайджан, Казахстан, Туркменистан) малозначительны по объемам и невозможны без российских труб. В финансовой — Россия единственный кредитный портфель, финансирующий уже не столько Беларусь, сколько свои же ранее предоставленные нам кредиты.

Один из последних ярких штрихов к портрету белорусской независимости, отвечающей вкусам Москвы — приостановление участия Беларуси в Восточном партнерстве. Экономическое значение программы для Минска исчислялось в десятках и сотнях миллионах евро и знаковых проектах, политическое – в укреплении национальной независимости. 

Участие в программе демонстрировало внешнеполитическую автономию Беларуси от России.

Восточное партнерство раздражало Москву, как инструмент оттягивания от России постсоветских стран. Теперь российскую силу притяжения в отношении Беларуси уже ничто не ограничивает — иных форматов сотрудничества с западным миром у нашей страны нет.     

На сайте МИД можно прочесть воспоминание, что «географическое положение Беларуси, на территории которой сходятся важнейшие транспортные пути между Европой и Азией, и непростая история страны, испытавшей на себе разрушительные последствия многочисленных войн и конфликтов, обусловили курс на многовекторность внешней политики как ее фундаментальный принцип, предполагающий развитие сбалансированных конструктивных отношений с партнерами в различных регионах мира». 

Президентские выборы 2020 года привели к отказу от этого курса, соответствующего интересам страны как нельзя лучше, в пользу форсированного дрейфа в Россию. Этот дрейф обеспечивает режиму власть, но оставляет лишь тень от независимости. В результате безопасный баланс наших отношений по линии Запад-Россия разрушен до основания. Власти рассчитывают на равновесие за счет Азии и Африки, но попытки его обретения без Запада — бесплодны как поиски Грааля. 

Шаг и мат

Чешские власти собираются организовать представительство офиса Светланы Тихановской в Праге. Об этом 28 июня в своем твиттере сообщил Министр иностранных дел Чехии Якуб Кулганек. Таким образом Чехия планирует присоединиться к Литве и Польше в открытой поддержке белорусских демсил под руководством Тихановской, действующих в эмиграции. 

Поддержка — это большой плюс. В особенности, когда она идет туда, где решается судьба кризиса и где она действительно востребована. 

Данный шаг в случае его реализации скорее всего переведет отношения Праги с официальным Минском в плоскость совершенно номинальных. Если представительство офиса Тихановской будет выглядеть как квази-дипломатическое представительство, то реакция на это вряд ли ограничится словарным негодованием на Ленина-19 (МИД). Можно также ожидать понижения и сокращения дипломатического представительства Чехии в Минске и наоборот вплоть сворачивания дипприсутствия. И это большой минус.

В чем смысл существования посольств, когда такой кризис в отношениях? 

Сохранение канала коммуникации. Пока есть посольство – канал считается открытым, мосты не сожжены.

Помощь гражданскому обществу на месте сильнее самых широких жестов солидарности на расстоянии. Помним, как европейские дипломаты спасли от задержания лауреата Нобелевской премии и члена президиума Координационного совета Светлану Алексиевич просто тем, что собрались в ее квартире. В этом смысле, можно только сожалеть о предстоящем вынужденном отъезде из Беларуси главы представительства ЕС Дирка Шубеля.

Или другой пример, но уже из близкой нам Северной Кореи: сейчас там работают около 25 зарубежных посольств. Представители таких стран как Германия, Великобритания и Швеция находятся в одном здании, что характеризует масштабы зарубежного дипприсутствия как минимальные. Считается, что пока они есть — варианты дипломатического урегулирования кризиса не исчерпаны. 

Фото: Павел Кричко