Неучастие Лукашенко в недавнем одноименном международном форуме высокого уровня в Пекине посеяло подозрения, что «железное братство» между Беларусью и Китаем начало ржаветь. Впечатление усилилось низким уровнем китайского представительства на конференции «Евразийская безопасность: реальность и перспективы в трансформирующемся мире» в Минске: от Китая выступил временный поверенный в делах.
Последний оплот независимости
За 10 лет существования проекта «Один пояс, один путь» к нему подключились 151 страна и 32 международные организации. Беларусь в их числе, причем, что всегда подчеркивают власти, наша страна первой в Восточной Европе не только присоединилась к инициативе, но и приступила к ее практической реализации.
Китай позиционирует проект как бескорыстный вклад китайского правительства в виде финансовых средств и технологий, но это не совсем так.
Считается, что инициатива привлекла инвестиции почти в 1 трлн долларов и создала более 3 тысяч совместных проектов, а по прогнозу Всемирного банка, к 2030 году еще и обеспечит 420 тысяч рабочих мест в странах-участницах.
Тем не менее, первоначальные ожидания от китайской инициативы не оправдались: задуманная тогда трансконтинентальная логистическая система между Китаем и Европой пока так и не воплотилась в жизнь. Грузы между Европой и Азией по-прежнему перевозятся в основном морем. Вложенный Китаем за эти годы триллион долларов представляет собой преимущественно кредиты, за счет которых Пекин так или иначе привязывает к себе страны.
Для Беларуси проект «Один пояс, один путь» явился благом и таковым выглядит по сей день. На фоне санкций и изоляции китайский транзит в Европу и наоборот контейнерными поездами через Беларусь — остается единственным фактором беларусской транзитной привлекательности. Цифры на эту тему будут ниже.
Благодаря инициативе в Беларуси появился индустриальный парк «Великий камень», который, как говорят сами китайцы, является самой крупной зарубежной зоной экономического развития Китая. До 2020 года парк имел перспективы стать воротами в Европу, но ужался до калитки в Беларусь и Россию, но в этом нет китайской вины.
Проект «Один пояс, один путь» предоставляет несомненные возможности для укрепления самостоятельности Беларуси за счет углубления всестороннего сотрудничества с Китаем. На сегодня эти отношения — единственный осязаемый инструмент укрепления суверенитета режимной Беларуси на фоне ничем больше не сдерживаемой (в условиях изоляции и санкций Запада) зависимости от России.
В этом смысле неучастие Лукашенко в 3-м международном форуме в Пекине, приуроченном к юбилею инициативы «Один пояс, один путь», вызывает большие вопросы.
Китайское предупреждение или просто прогул?
О том, что Беларусь планирует участие в форуме «Один пояс, один путь» говорилось в послании Лукашенко Си Цзиньпину, датированном еще 15 июня. Позднее уже в конце сентября участие Беларуси в мероприятии в Пекине подтверждал глава МИД Сергей Алейник. В обоих случаях уровень беларусского представительства не уточнялся, но участие именно Лукашенко выглядело вполне естественным и логичным.
Версию об отсутствии приглашения можно отмести сразу, иначе на форум от Беларуси не поехал бы вообще никто. Между тем беларусскую делегацию возглавлял председатель Госконтроля, к ней же можно отнести и выступавшего на мероприятии главу ЕЭК Михаила Мясникова, который поддувал в «беларусскую дудку».
Форум, не будь приглашения, вряд ли бы освещался в официальных беларусских СМИ, а он освещался, и там даже работал корреспондент «БТ».
Беларусь далеко не единственная страна даже на пространстве СНГ, которая была представлена на форуме не на высшем уровне. Другое дело, что Минск сделал вид, что так было задумано, а коллеги из других стран все-таки снизошли до объяснений. Как, например, Кыргызстан, который в Пекине представлял не президент, а министр энергетики и председатель государственной таможенной службы.
Кыргызы сослались на занятость над другими международными мероприятиями. У Лукашенко они тоже были — в дни форума в Пекине (17–19 октября) он принимал с визитом вице-президента Ирана, проводил встречи с главами МИД Венесуэлы и Экваториальной Гвинеи, а также главой Мордовии. Все это можно было подвинуть по срокам или замкнуть на премьер-министре, но этого делать не стали.
Версию о неучастии в форуме из-за токсичности режима можно тоже считать несостоятельной. Она имела место быть в случае с зимней Олимпиадой в Пекине, куда Лукашенко не поехал из-за санкций со стороны Международного олимпийского комитета, но не предъявлял претензий Китаю, чтобы, как сам он выразился, «не доставлять неудобства друзьям». В нашем случае ситуации иная.
Во-первых, речь идет о собственном мероприятии Китая, где именно он полноценный хозяин своим приглашениям. Во-вторых, токсичность Путина как минимум не меньше, чем у Лукашенко, хотя и имеет иную природу. Приглашая хозяина Кремля, Китай наверняка осознавал, что тем самым собственной рукой вычеркивает из списка какую-то часть потенциальных участников с западной стороны, которые еще могли сомневаться, ехать или не ехать.
Пекин на это пошел и сделал Путина главным гостем форума. Это подчеркивает значимость для Китая отношений с Россией и демонстрирует, что страны на данном этапе представляют единый полюс. Режимная Беларусь к нему примыкает, не имея иных альтернатив. На фоне участия Путина, приглашение Лукашенко выглядит совершенно безобидным.
Причины неучастия Лукашенко могут быть разными. И прозаическими – допустим, состояние здоровья в те дни не позволило длительный перелет, и политическими — отсутствие согласия Си Цзиньпина на двустороннюю встречу из-за плотности графика на форуме или отсутствия тем для обсуждения. Все-таки в этом году был государственный визит Лукашенко в Китай, который мог исчерпать темы для разговора на высшем уровне. Хотя в случае российско-китайских отношений визит Си Цзиньпина в Россию, тоже состоявшийся в этом году, не исчерпал всех тем, но их у них в принципе гораздо больше, чем у Китая с Беларусью.
Тот факт, что Китай на международной конференции по евразийской безопасности в Минске представлял лишь временный поверенный в делах, тоже может считываться как дурной знак. Однако дело тут может быть во внутренней повестке, кадровых чистках в Китае. Кроме этого, обращает на себя внимание и иной факт: не считаясь со статусом китайского спикера, организаторы тем не менее предоставили ему слово в числе ключевых гостей — сразу после выступлений глав МИД Беларуси, Венгрии и России, но перед иными более высокопоставленными чем он гостями (генсеки международных организаций), как если бы выступал глава МИД Китая. Это говорит о той роли, которую Минск отводит Пекину, отношении к нему и готовности закрыть глаза на формальности.
Товарный поезд длиной 800 км
Какие-то иные видимые поводы подозревать неладное в беларусско-китайских отношениях отсутствуют. Стороны в принципе используют любые возможности для двусторонних контактов, что подтверждается недавними встречами главы МИД Беларуси с китайскими коллегами на полях саммита БРИКС в Йоханнесбурге, а также сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Свидетельством продолжения отношений является и официальный визит в Китай министра обороны Беларуси, стартовавший на этой неделе.
Торговля, можно сказать, бурлит. С 2022 года Китай второй по значимости внешнеторговый партнер Беларуси, а по части поставок различного оборудования – уже, наверное, первый.
Согласно китайским данным, с января по август товарооборот Китая и Беларуси достиг 5,83 млрд долларов, увеличившись в годовом исчислении на 97%. Объем экспорта из Китая в Беларусь составил 3,85 млрд долларов, увеличившись почти на 119%. Объем поставок из Беларуси в Китай за 8 месяцев принес 1,99 млрд долларов, увеличившись на 65% по сравнению с прошлым годом.
Китай стал вторым по величине экспортным рынком для беларусской сельскохозяйственной продукции, а Беларусь вошла в мировой ТОП-15 импортеров китайских автомобилей. Последнее, конечно, является прямым спецэффектом санкций, никем не заказанным, но предсказуемым.
Китайские студенты (свыше 7 тысяч) и бизнесмены наверняка уже в ТОПе основных арендаторов квартир, по крайней мере, в Минске, но это предположение. А вот еще одна точная и любопытная цифра (из интервью китайского посла Белте), характеризующая отношения с Китаем: количество побратимских связей достигло 45 (побратимство между областями, районами, городами). У Беларуси, предполагаю, больше только с Россией — свыше 100.
Грузы по маршруту Китай-Европа и наоборот продолжают идти через Беларусь. В этом году ежемесячно через Брест проходят более 150 контейнерных поездов. Причем власти предпринимают успешные попытки воспользоваться оказией, упав китайским поездам на хвост. В августе этого года была достигнута договоренность с транспортно-логистической платформой из Чунцина о прицепке одиночных контейнеров с беларусскими грузами к транзитным контейнерным поездам, следующим из Европы в Китай.
Растет и количество, собственно, беларусских контейнерных поездов, курсирующих между Беларусью и Китаем. Если в 2021 году был отправлен 151 контейнерный поезд, а в 2022 году – 988 поездов, то в текущем планка в 1000 поездов была преодолена еще в сентябре. Это свыше 60 тысяч контейнеров, или 800 км в длину, как утверждает БелЖД, если поставить все в ряд. Итогом года может стать показатель в 1,2 тыс. контейнерных поездов из Беларуси в Китай.
Пекин прорабатывает альтернативные маршруты, но это делается еще с докризисных времен. Например, альтернативный Транскаспийский коридор, который пролегает через Китай, Казахстан, Каспийское море, Азербайджан, Грузию, Турцию и далее через Черное море в Европу, появился еще в 2017 года. В нем заинтересован ЕС, ищущий возможности обхода России. В нем заинтересованы страны, по которым проходит, но он проигрывает евразийскому по ключевым параметрам. В том числе по стоимости грузоперевозок — на 30% дороже, и сильно уступает по срокам доставки. За то время, когда по евразийскому пути товар уже достигает пункта прибытия в Европе, по Транскаспийскому — груз добирается только до Азербайджана.
Фото: Парк «Матрешка» в Маньчжурии / Researchgate