Плотность графика международных встреч ответственных за внешнюю политику лиц в Беларуси еще явно уступает тому, что должно быть, но увеличилась по сравнению с тем, что было три года назад, когда изоляция и санкции только разворачивались. Есть и кое-что общее между тогда и сейчас, тянущее на курьез: в марте 2021-го как и в марте 2023-го Лукашенко принимал посла Казахстана. В обоих случаях затрагивалась тема визита президента Казахстана в Беларусь только с той, видимо, разницей, что в этом году этот визит все же состоится. 

Щель в Европу

В первом квартале 2021-го Лукашенко выезжал только в Россию. Первый рабочий визит вне РФ он совершит лишь в апреле, и это будет Азербайджан. Лукашенко принял у себя президента Международной федерации хоккея, госсекретаря Союзного государства — сперва уходящего (Рапота), а позднее нового (Мезенцева), послов Узбекистана и Казахстана, губернатора Приморского края — того самого, который потом освободит из тюрьмы Софью Сапегу. Еще в то время Лукашенко созванивался с Владимиром Путиным и с Си Цзиньпином, обретя для себя в них, как покажут дальнейшие события, вполне надежную опору.

В первом квартале этого года Лукашенко уже дважды слетал в Россию для встречи с Путиным, многократно созванивался с ним, посетил с официальным визитом Узбекистан, принял главу Республики Сербской Боснии и Герцеговины, губернатора Камчатского края, госсекретаря Союзного государства, председателя Евразийской экономической комиссии, послов Таджикистана и Казахстана, верительные грамоты от послов восьми зарубежных стран. Не густо, но уже больше разнообразия в международной жизни.

График зарубежных контактов министра иностранных дел в первом квартале 2021-го, а тогда им был покойный Владимир Макей, был совсем скромным. Вероятно, сказался и ковид. За весь квартал Макей не покидал Минска, принял послов Азербайджана, Израиля, России, поучаствовал во встрече полномочных представителей СНГ, поговорил по телефону с министрами иностранных дел России, Финляндии, Шри-Ланки, Кубы и даже высокопоставленным представителем Госдепартамента США.

Сергей Алейник за январь-март текущего года помимо бесед с послами в Минске и участия в вояжах и встречах Лукашенко, совершил официальные визиты в Саудовскую Аравию, Индию и Монголию, “сто пятую” поездку в Зимбабве, принял участие в саммите Движения Неприсоединения в Уганде. 

Внешнеполитическая активность премьер-министра Беларуси традиционно в основном ограничивается Россией и странами СНГ, такой была и есть, и в этом смысле, вероятно, представляет последний рубеж пресловутой беларусской стабильности. 

Задачи, которые решает внешняя политика Минска в текущем году, не претерпели заметных изменений по сравнению с прошлым и сводятся к двум магистральным направлениям: это развитие экспорта и разрыв международной изоляции. 

В моменте по обоим пунктам можно констатировать вполне удовлетворительное состояние дел. По крайней мере, лучшее, чем можно было ожидать и чем прогнозировалось три года назад. 

Даже на европейском направлении, которое продолжает быть проблемным для властей, есть подвижки, если вспомнить размороженные отношения с Венгрией и обмен визитами на уровне министров иностранных дел, случившийся в 2023-м, а также приезд венгерского министра на международную конференцию в Минске. 

Для беларусов ситуация на этом треке совершенно иная: возможности для коммуникации с Европейским союзом сжались до щели, если говорить про действующие погранпереходы с Польшей, Литвой и Латвией и сложности с получением шенгенской визы. Уже антирекорд, но еще не предел.

При этом недавнее снятие с должностей послов Беларуси в Швеции, Германии и Финляндии вряд ли является приметой изменений погоды в отношениях с ЕС и этими странами в худшую сторону. Причина увольнений скорее всего прозаическая — завершение каденции у дипломатов. 

Согласно беларусской дипломатической практике, младшие дипломаты работают в посольствах три года, старшие — четыре, а послы — пять. Посол в Швеции отработал на своей должности без малого 6 лет, в Финляндии — почти столько же, а в Германии — и вовсе 8. Прозаическую версию подкрепляет одновременное снятие с должности посла в Кыргызстане, с которым у Беларуси все тип-топ. Дипломат провел в Бишкеке 7 лет. 

Зависимое государство

Внешняя торговля не расстраивает власти, не глядя на свою несбалансированность. Товарооборот по итогам 2023-го вырос на 8,6 % и составил 83,4 млрд долларов, а с учетом торговли услугами — 95,2 млрд. При этом экспорт достиг максимальных значений с 2012 года. Минэкономики утверждает, что в январе этого года экспортный рост продолжился. 

Если верить премьер-министру Роману Головченко, по итогам 2023 года объемы поставок в дружественные страны превысили потери экспорта на западных, украинском и других рынках на 1,8 млрд долларов. А это означает, что экспортный маневр с Запада на Восток, предпринятый властями, удался. Правда, этот маневр нужно совершать ежегодно, а с этим могут быть сложности.

Доля России в общем внешнеторговом обороте товаров и услуг Беларуси составила 54 млрд, или 56%. Такая зависимость от российского рынка создает угрозы для суверенитета, но с ними власти готовы мириться. Для них пока куда важнее, что Россия обеспечивает беларусскую экономику рынком сбыта, сырьем, ресурсами, выходами к морю для торговли с третьими странами. 

Растущая через это зависимость от РФ наверняка тоже заботит власти, но это не та проблема, которая создает угрозу власти здесь и сейчас, а значит может подвинуться. 

Минск сфокусирован на другом: желает устранить все препятствия на пути беларусских товаров в Россию, выровнять условия деятельности для предприятий, обеспечить доступ к российским госзакупкам, снять ограничения для транзита и, наконец, получать нефть и газ по внутрироссийским ценам. Любопытно, что Россия, насколько можно судить, уже не против идти навстречу по всем этим седым мечтам своего союзника.

При этом в российском импорте из всех стран мира Беларусь занимает только 9%. Не факт, что эта доля значительно вырастет, несмотря на теплые чувства Кремля, или даже останется такой. Ниши, которые освободил западный бизнес, стремительно занимаются Китаем, Турцией, партнерами по СНГ и иными странами, не обремененными экономическими санкциями. Например, в прошлом году китайские производители грузовиков обогнали МАЗ, КамАЗ, ГАЗ и “Урал” вместе взятых по объемам продаж своих авто на российском рынке.

Вторая по значимости внешнеполитическая забота властей — дальняя дуга. Она пока не оправдывает всех возложенных экспортных надежд, чтобы стать внешнеторговой альтернативой Западу, а тем более России, но отдельным менее значимым странам — вполне. Отдача от дальней дуги есть, и она увеличивается. 

Место падения китайского транзита

Китай еще год назад вышел на вторую строчку в ТОПе беларусских внешнеторговых партнеров, заняв место Украины. За прошлый год позиции Китая еще более укрепились. Экспорт еще не сопоставим с тем, что Беларусь поставляла в Украину в лучшие годы, но объемы торговли уже выше — 7 млрд (2021) против 7,7 млрд с Китаем. Если получится выйти на нечто подобное с Индией, подтянуть торговлю с рядом других значимых стран, ставку властей на дальнюю дугу можно будет считать сыгравшей. 

В беларусско-китайских отношениях 2024-й определен в качестве года сотрудничества в области технологий и инноваций. Сложно сказать, в чем это будет выражаться, кроме того, что Китай, скорее всего, станет неоспоримым лидером по поставкам в Беларусь оборудования и комплектующих.

Сам по себе беларусский рынок мал, чтобы представлять серьезный интерес для Китая, но удал, если вспомнить про промышленный потенциал Беларуси: в нашей стране, как твердят агитки, производится каждый 10-й трактор, каждый 6-й комбайн и каждый 3-й большегрузный самосвал в мире. Вся эта и многая другая техника made in Belarus состоит из китайских комплектующих, доля которых после 2020-го выросла. 

Теперь еще растет и доля китайских станков и оборудования, на котором все это и многое другое производится. 

Железнодорожные контейнерные перевозки являются одной из ключевых составляющих беларусско-китайских отношений. Здесь две тенденции. Первая — рост перевозок в сообщении Беларусь-Китай: в 2023-м в Китай из Беларуси как по сухопутным маршрутам, так и с задействованием портов РФ отправлены свыше 1,5 тыс контейнерных поездов, что на 50% больше, чем в 2022 году.

Вторая тенденция — падение китайских транзитных перевозок в сообщении Китай-ЕС на 49% (здесь и далее данные из обзора ERAI). Причин несколько и, по-моему, не так, чтобы особо связанных с Беларусью. 

Ставка на морской фрахт опустилась ниже железнодорожной, что значимо повысило привлекательность транспортировки грузов морем. В результате если в 2022-м железнодорожным транзитом (в основном через Беларусь) было перевезено 3,2% (29,6 млрд долларов) от общего годового торгового оборота между Китаем и Европой, то в 2023-м — лишь 2,1%, или 15,9 млрд. 

Далее — упали объемы торговли между Китаем и ЕС (примерно на 10% по итогам 3 кварталов 2023-го), что тоже не могло не отразиться на транзите.

Санкционные причины вряд ли играют критически значимую роль, иначе транзит уходил бы на альтернативные маршруты, а этого не происходит. Более того, транзит через альтернативный Транскаспийский коридор тоже просел по итогам прошлого года (не путать с внутренними грузоперевозками — они выросли), несмотря, что в нем заинтересован ЕС и ищет возможности обхода России и Беларуси. 

В целом евразийский транзитный маршрут через Беларусь, Казахстан и Россию продолжает занимать лидирующие позиции среди железнодорожных маршрутов в сообщении Китай-ЕС и наоборот: на него по-прежнему приходится 96% железнодорожного контейнерного потока.

Фото: Пул первого