Подписаться на еженедельную рассылку “Пульс Ленина – 19”

Они есть и выражаются в росте торговли с отдельными странами региона, но еще больше в активизации политических контактов Лукашенко с лидерами азиатских стран. 

Российский занос при развороте на Азию

Минэкономики Беларуси рапортует об удачном проведении экспортного маневра на фоне западных санкций. В основном экспорт, правда, закономерно продолжает пристраиваться в России — 14 млрд долларов США за январь-август 2022 года. Есть оценки, что доля РФ в поставках Беларуси по итогам года достигнет беспрецедентных 70%. 

Такое «гнездование» экспорта в одной корзине оформит потерю внешнеторгового суверенитета Беларуси. Наряду с уже потерянным энергетическим и военным. И все в одни российские ворота.

Строго говоря, это малоприятное положение даже для властей, потому как такая зависимость определяет в стране другого хозяина. С этим Лукашенко вряд ли готов мириться (любимую не отдают). Отсюда его словесные реверансы в сторону Европы как рынка, с которого Беларуси ни в коем случае нельзя уходить. Отсюда и ставка на Азию как на точку опоры, потенциально способную снизить торгово-экономическую зависимость Беларуси от России, а при благоприятном стечении обстоятельств — и политическую. 

Загвоздка уже в том, что в отличие от РФ, где уход западного бизнеса открыл вход беларусским товарам, основные ниши в Азии заняты. И чтобы кого-то подвинуть, нужно изрядно постараться. 

Можно отдать должное усилиям, потому что пока фиксируется стоимостной рост беларусских поставок. У властей есть надежды, что он продолжится. Если верить Минэкономики, экспорт в Китай за восемь месяцев текущего года вырос в 2,5 раза по сравнению с прошлым годом. Сумма не называется, но за весь 2021-й Беларусь экспортировала в КНР товаров на 913 млн долларов. 

Динамика впечатляет, но реальные величины не особо — по итогам года экспорт Беларуси в Китай в лучшем случае сможет потягаться с тем, что поставляется в Россию за месяц, но не более того.

На этой неделе глава МИД Владимир Макей провел серию встреч с послами Китая, Пакистана и Турции, взявшись по горячим следам за реализацию договоренностей Лукашенко с руководством этих стран неделей ранее на полях саммита Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). 

Эта, кстати, еще одна международная площадка с четкой географической привязкой, никак не связанной с Беларусью. Наша страна, однако, имеет там статус наблюдателя и возможно скоро станет претендовать на большее. 

Встречи Макея могут означать программу новых зарубежных визитов Лукашенко. По крайней мере, про планы визита в Турцию Лукашенко уже успел похвастаться американским журналистам. 

Контакты на высшем уровне — один из ключевых политических аспектов «разворота на Азию». Он продиктован теми же причинами, что и торгово-экономический. Беларусские власти в принципе не особо разборчивы в связях, а в санкционную пору просто идут туда, где их принимают. 

А вот ответ на вопрос, почему их в Азии так тепло принимают, не сказать, чтобы очевиден. 

Свой среди чужих, чужой среди своих

Провластная мысль от экспертов БИСИ считает важнейшим драйвером азиатского похода Беларуси «исторически беспрецедентный по масштабам и скорости сдвиг центра мировой экономики и политики в «новую Азию»: мы воочию становимся свидетелями формирования нового многополярного мира с азиатской доминантой».

По этой версии Беларусь шагает в Азию в ногу с общемировыми тенденциями, а не потому, что идти больше некуда — на Западе прижали. При этом, по мнению БИСИ, «Беларусь идет в Азию не с пустыми руками». 

И что же несут туда натруженные рубкой дров и сбором арбузов руки Александра Григорьевича?

Цитирую прошлогоднее довоенное предложение БИСИ: «Мы в состоянии предложить не только ресурсы, транзитные возможности, но и свою роль донора региональной безопасности, а также опыт среднего постсоветского государства, сумевшего выстоять перед натиском «цветной» революции, что само по себе является уникальным феноменом в нашем регионе за последние 30 лет».

Любопытно, что в сентябре уже этого года на саммите Шанхайской организации сотрудничества в Самарканде, где стартовал процесс оформления членства Беларуси в «шанхайской семье», Лукашенко фактически повторил БИСИ. Словно голос из прошлого он предложил ШОС в качестве беларусского вклада «транзитный, промышленный, научный потенциал, опыт миротворческой деятельности и многосторонней дипломатии». 

В санкционных реалиях все это существует как воспоминание, но как видно Лукашенко не стесняется им торговать.

Беларусь утратила роль связующего Европу с Россией и Азией моста, став послушным Кремлю плацдармом для агрессии против Украины. По идее нет причин связываться с властями страны, утратившей не только свою главную изюминку — транзитную привлекательность, но и как будто всякую самостоятельность. 

Международная токсичность режима сама по себе вряд ли что-то значит для Азии — по крайней мере, не стала препятствием для признания Лукашенко президентом. Однако угроза вторичных санкций должна отталкивать азиатские страны от активизации контактов с режимом в Беларуси. Для большинства из них сотрудничество с США и Европейским союзом в любом случае куда важнее и весомее контактов с официальным Минском, на каких весах не взвешивай, чтобы им рисковать. 

Но нет, этого не происходит.  

Пекинский угодник

Китай, как известно, даже поднял отношения с Беларусью до уровня всепогодного и всестороннего стратегического партнерства. Решение актуальное для 2019 года, но в 2022-м, когда значимость Минска для китайских интересов и проектов объективно просела из-за санкций и войны под боком, которая в любой момент может перекинуться на Беларусь, оно выглядит странным. Опоздавшим. 

Деградация отношений была бы в таких условиях естественной и закономерной, а вот их повышение — точно ни нечто само собой разумеющееся. 

Во-первых, статуса партнерства может и не быть как, например, у Китая с Литвой. Отношения КНР с Украиной, Узбекистаном, Кыргызстаном, Таджикистан и Туркменистан имеют статус «всестороннего стратегического партнерства». С Казахстаном это партнерство называется «вечным». В свою очередь, например, сотрудничество Китая со Швейцарией имеет статус «инновационных отношений стратегического партнерства».

Во-вторых, напомню такой факт: в январе 2022 года, когда Беларусь и Китай отмечали 30-летие дипотношений, аналогичный юбилей праздновали Узбекистан, Казахстан, Украина, Таджикистан, Кыргызстан и Туркменистан. Так вот во всех случаях состоялся обмен поздравительными посланиями, но позвонил товарищ Си, насколько можно судить, только Александру Лукашенко. Причем они созванивались и годом ранее — в январе 2021-го тоже в годовщину дипотношений.

Очевидно, что Китай всячески поддерживает самостоятельность Беларуси, хотя и связывает ее с Лукашенко. Это вряд ли означает, что КНР станет осложнять свои отношения с Россией ради Беларуси и прямо оспаривать сферу влияния. По этой причине Москва скорее всего вряд ли будет возражать, если Пекин разделит финансовые траты на поддержку официального Минска в жесткую санкционную пору. 

О мотивах Китая можно только догадываться. Лукашенко может оказаться полезным Китаю в ШОС, особенно после оформления полноценного членства Беларуси в этой организации. Или в СВМДА. Минск может также выступить лоббистом Пекина на интересных ему постсоветских площадках — ЕАЭС, СНГ, ОДКБ. 

Лукашенко может также выступать консультантом Китая по делам в Кремле и планах Путина — примерно, как делает это для западных СМИ.

Никто из зарубежных лидеров так часто и так близко не общается с Путиным как Лукашенко. Причем его последнее интервью американской телекомпании NBC было посвящено исключительно Путину, который по иронии во время съемок, происходивших на полях саммитов в Астане, проводил свои встречи в соседний залах.  

При этом, если говорить про интересы Китая в Беларуси, то они по большому счету связаны с глобальным проектом «Один пояс, один путь». Только восстановление отношений с ЕС позволит реализовать их в полной мере. 

Кстати, даже провластное БИСИ констатируют, что весь потенциал Беларуси, например, в ШОС раскроется, когда возобновится сотрудничество с Западом.

Минский мост между Европой и Азией

Демократическая часть беларусского экспертного сообщества склонна не придавать значения интеграционным процессам вокруг Центральной Азии с участием Беларуси, считая, что все евразийское — это не о чем. Власти же наоборот несколько переоценивают свою значимость в них в текущих санкционных условиях.

Можно видеть, например, в Шанхайской организации сотрудничества антизападную направленность и считать, что на этой почве не построить эффективный союз. Однако, во-первых, антизападная направленность вряд ли поставлена во главу угла этой интеграции. Мотивы и интересы очень разные, антизападная альтернатива не является общим знаменателем для стран, участвующих в ШОС или СВДМА.

Во-вторых, уже упомянутая глобальная концепция Китая «Один пояс, один путь», вокруг которой строится существенная часть экономического измерения ШОС, реализуема только в условиях сотрудничества, а не конфронтации. Война в Европе, развязанная Россией в Украине, ставит под угрозу этот ключевой проект Большой Евразии.

Азия, несомненно, является глобальным центром притяжения. Здесь сосредоточено 60% населения мира и около 40% мирового ВВП по паритету покупательской способности. Однако даже если завтра регион сформирует свой геополитический полюс, способный конкурировать с Западом и его объединениями, интерес к Беларуси может быть только как к связующему Азию с Европой мосту. 

Фото: Getty Image