Речь о беларусских “сокровищах” за рубежом и их возвращении беларусам. Часто хотя бы даже в виде права называть беларусским то, что в мире принято считать только польским, литовским или еще чьим-то. Например, «Слуцкие пояса», которые в практически любой зарубежной коллекции или музее подписываются не иначе как польские.
Нельзя сказать, что власти совсем не озабочены вопросом реституции. Дважды в год в Минске под председательством заместителей министра иностранных дел и культуры собирается на заседание специальная Комиссии по выявлению, возвращению, совместному использованию культурных ценностей, находящихся за пределами Беларуси. Последнее совещание прошло в декабре прошлого года, следующее, предположительно, должно состояться в ближайшее время.
Формально процесс идет, комиссия работает, составляет планы и отчитывается об их исполнении. Реально же сделать что-либо практическое в тех условиях конфронтации с миром и соседями, кроме России, в которые Беларусь погрузили власти, сложно. Не особо получалось и в иных более благоприятных обстоятельствах и отношениях. Сейчас, например, Москва на многое готова ради своего единственного союзника и кажется, можно было бы поднять перед ней вопросы поиска и возврата, которым нет числа — от Креста Ефросиньи Полоцкой до коллекции магнатского рода Сапег. Но этого не происходит. Не интересно, видимо. В наших отношениях с Россией есть рабочие группы по всем темам, кроме одной — культурного наследия. Между тем такие комиссии у Беларуси были и с Польшей, и с Украиной, и с Литвой.
Глобально проблема Беларуси вот в чем. В сфере музейных, библиотечных и архивных ценностей беларусская земля стала донором для иных стран, народов и культур. Об этом говорил еще профессор Адам Мальдис, посвятивший жизнь поиску, атрибуции и возвращению кладов материальной и духовной культуры беларусов. Именно он, например, еще в 1970-х первым рассказал, откуда и при каких обстоятельствах исчезла уже упомянутая выше главная святыня Беларуси.
Так вот Мальдис справедливо считал, что «историческая судьба Беларуси сложилась так, что столетиями, входя в различные государственные объединения вместе с соседями, она обрекалась на добровольный или принудительный вывоз большей части своих материальных и духовных ценностей в общие столицы и культурные центры, оказавшиеся сегодня за рубежом нашей суверенной страны».
Это цитата из его книги “Беларусские сокровища за рубежом”, изданной в 2009 году. Много воды утекло с той поры. Самого Мальдиса уже полтора года как нет в живых, и государство, мягко говоря, не торопится хотя бы как-то рассчитаться за заслуги, почтив великого человека, но его дело и память о нем переживут и эту несправедливость, и это невнимание, как и саму власть.
Практически у каждого государства в мире есть свои реституционные претензии. Польша направила в Россию уже, наверное, свыше 20 заявлений о возврате ценностей, в которых фигурируют тысячи предметов искусства. Или пример из новостной ленты месячной давности: жители ЮАР опубликовали петицию с требованием вернуть бриллиант из добытого на ее территории алмаза «Звезда Африки», который сейчас украшает скипетр короля Великобритании.
Беларусь — уникальная страна в том смысле, что национальных культурных ценностей на родине меньше, чем за ее пределами. Профессор Мальдис был уверен, что по их количеству наша страна, собери она все, могла бы соперничать с другими европейскими государствами. И это не преувеличение, если вспомнить богатство Несвижской коллекции Радзивиллов.
Есть оценки, что на территории современной Беларуси находится только один процент культурных и исторических ценностей, все остальное разъехалось по миру. Такую цифру можно встретить у писателя-историка Владимира Орлова и у первого главы МИД Беларуси Петра Кравченко. Кравченко при этом ссылается на данные ЮНЕСКО. Адам Мальдис говорил о потере Беларусью 90% своих культурных ценностей и 95% библиотечных фондов. Наибольший урон нанесла Вторая мировая война и советская власть.
С такими потерями задача возвращения выглядит неподъемной, но была бы воля государства. Когда ее нет, то любое и даже с виду плевое дело превращается в гиблое или долгострой.
Так, деньги на надгробный памятник писателю Змитроку Бядуле, останки которого еще три года назад были перевезены из Казахстана и перезахоронены на Восточном кладбище, собираются Государственным музеем истории беларусской литературы, насколько можно судить, уже два года. Эскиз монумента готов и представлен публике. Для его создания и установки необходимо собрать сумму в размере 12,5 тысяч беларусских рублей. Неужели такая цена почтения к памяти классика беларусской литературы оказалась для государства неподъемной, тем более что на возвращение останков классика в Беларусь тратиться вообще никак не пришлось?
У нашего государства в принципе другие заботы, поэтому сфера возвращения национального наследия остается идеей и заботой неравнодушных энтузиастов и потенциально диаспоры, которая сейчас разрастается как раз в местах скопления потерянных ценностей, если не брать Россию. Что ж, нет худа без добра, и именно в этом оно обнаруживается в национальной драме оттока беларусов из страны. Наследники оказываются рядом с наследием.
Возвращение наследия не стоит воспринимать везде и буквально как физический возврат. В очень многих случаях речь может идти о возможности совместного пользования, изготовлении копий, где это уместно, или даже просто о праве беларусским называться, особенно если говорить об общих выдающихся исторических личностях.
Идея состоит в том, чтобы через обретение своего наследия в том или ином виде восстановить собственную историю — то самое прошлое, без которого, как известно, нет будущего. И, может быть, наконец, найти там исчерпывающие ответы на вечные беларусские вопросы, кто мы и где наше место.
Фото: Петр Кравченко в Лондонской публичной библиотеке с Библией Ф. Скорины